ДОЛГАЯ ДОРОГА ДОМОЙ
Еду, еду, еду я –неслось из стереосистемы моего автомобиля. Я такую фигню вообще-то не слушаю, но тут радио крутил и вот поймал, а чего, отражает! Вот надысь я новый автомобиль в кредит взял, Шевроле Авео. Не надо делать губы писей, по мне так чудный автомобиль. Ну ладно с автомобилем мы худо-бедно разобрались. Теперь про меня, зовут меня Павел, годов мне 39 (Тут я обязан сделать небольшое отступление. Поелику я уже давно смирился с тем, что вокруг умников заметно больше, чем надо бы. Довожу до вашего сведения, что автору известно о том, как надо писать многие слова из россейской мувы. Автор пишет так, как ему кажется прикольнее, ежели кто против, тогда читайте Достоевского сотоварищи!) Я электрик, вид имею обычный среднестатистический, не гений, но и дебилом назвать (даже со зла) трудно. Дожил до седых волос, а вот семьей так и не обзавелся. Знать судьба такой.
Еду я в столицу нашей многострадальной родины-уродины, по делам. Вон два часа назад Жигулёвск проехал, ну и жрать мне захотелось стремительно. Думал до Умета дотянуть, но чего-то пузо ноет. Ладно думаю, попадется какая-нито тошниловка не совсем отвратного виду, там шашлычком и заправлюсь.
Не успел подумать, как вот накуси выкуси знак объезд 60 км. Ну что тут скажешь, это Россия, объезд более чем в два раза превышающий длину государства Лихтенштейн. Дорог нет, ну а дураков еще на сто лет припасено. Ладно, чего там, бывало и заметно хуже. Проехав километров пятнадцать, обращаю внимание, что метрах в пятидесяти от обочины заборчик вдоль дороги тянется. Прямо скажем, царь забор метров эдак пять в высоту, нормальный такой забор, бетонный. Я бы таким ГУЛАГ, какой ни будь не застремачился обнести. Вообще-то удивляло не само наличие забора, а его фееричная длина вот уже километров 10 проехал, а он все тянется и тянется, как сопля в долгий ящик. Но вот еще один указатель направо, сворачивай мол, дорогой товарищ и через, каких-нибудь пятьдесят метров будет тебе счастье, в виде шашлыка с кофием. Дорога не совсем шлак, асфальт в меру ушатан, проезжаю положенные пятьдесят метров и упираюсь в кафешку, которую видать оригиналы большие строили круглая такая, как будто это башня водонапорная, только с окнами. Забор выше упомянутый как раз ей в бочину упирается, а с другого боку продолжается и конца ему не видно. Над стеклянными дверями скромная надпись- столовая. Шашлыком воняет нестерпимо вкусно. Я не медля более, ставлю машину на сигнализацию и спешу предаться греху чревоугодия. Внутри все тоже очень красиво, кругом на стенах картины висят с натюрмортами. Столики деревянные резные, в общем видно, что это не тошниловка на центральном рынке. Заказал я шашлык вкусный с кофе ароматственным, сижу за столиком красивым, заказ ожидаю. Голову повернул в сторону и в окошко давай смотреть. Окон у кафешки два и больших как витрина гастронома, одно выходит на стоянку автомобильную, где и я машину припарковал. Другое открывает вид на пейзаж заметно более интересный, выходит оно на другую сторону, за забор бетонный. А там есть на что посмотреть. Во всю ширину кафешки дорога идет мощеная камнем, а по обочинам дороги такой же высоченный забор стоит, только он весь плющом увитый. Дорога немного петляет, а в конце в деревянную церковь упирается. Стало мне сильно интересно, что это за место такое загадочное. Дергаю за миниюбку подошедшую получить расчет официантку, и вопрошаю, тыча дланью в окно: А это мол, чего? И забор, зачем такой высокий? Официантка сильно напрягла немногочисленные извилины, потом пожала плечами и выдавила из себя:- Я тудой не хожу, церковь как церковь, неинтересно мне. А за заборами высокими города секретные, ну были секретные. Их еще при усатом построили. То ли бомбы какие, толи еще чего там делали, мне тоже особо не интересно. А вот ежели вам сильно интересно, то можно до той церкви прогуляться и у батюшки тамошнего вопросить. Туда если быстрым шагом, то пять минут ходу.
Я подумал ну а чего такого? Ну пробздюсь немного апосля кофе. Возле окна на ту сторону дверка беленькая чернеется, а рядом на стуле охранник в камуфляже кемарит. Я не с тем делом тянусь к ручке дверной, как тут охранник внезапно проснувшись, перегораживает мне дверь дубинкой. -Не положено! Гундосит бдительный страж порядка. Я аж опешил слегка,- чего это не положено, кем? Охранник зевнул, -да не ходи ты туда, нечего тебе там делать. Я посмотрел на него сверху в низ,- давай я сам буду решать, чего мне надо, а чего нет. Цербер убрал дубинку, -ну иди коль охота, но я предупреждал. Я немного замялся, а чего там такое, что туда лучше не ходить? –Да место там гиблое, хотя многим нравится. Я пожал плечами –ну тадыть может и мне понравится, и решительно толкнув дверь вышел на улицу. Заборы ошуюю и одесную сплошь плющом увиты, камень под ногами черный как будто его с шампунем мыли. Пять минут и я у цели, тут дорога резко расширяется, образовывая небольшую площадь. В центре пейзажа церковь деревянная, очень ухоженная. Перед церковью небольшой фонтан, в центре которого, довольно странная для такого места скульптурная композиция, ангел из белого мрамора обнимает и норовит поцеловать демонессу из мрамора наоборот черного. В скульптуре, как и во многом другом, я ничего не понимаю, но смотрится очень красиво. Я естественно полез в карман дабы такую красоту на телефон заснять. Но тут слышу кто то басом орет, –снимать не положено! Наверное, еще один бдительный страж порядка, решил меня сегодня подзаебать. Но присмотревшись сквозь фонтан, вижу попа сидящего на ступеньках у входа в храм. Нормальный такой поп, ряса черная, борода окладистая, голова лысая, а на пупе крест золотой. Общий благостный вид слегка портит портупея времен второй мировой, и солдатский ремень со звездой на котором болтается здоровенная такая деревянная кобура от маузера. Чисто цирк, какой то. Не удержавшись, щелкаю на телефон и попа тоже. Поп рассержено плюнул в сторону и перекрестившись сказал,-нет ну что за люди такие, бисово семя какое то. Я человеческим голосом кажу тебе,- сымать низя! Или ты русской мувы не разумеешь? Тут поп осекся, муха блядская, може и в правду иностранец какой? Я убрал телефон в карман, -не ругайся дядька, який же я иностранец, когда же я здишний хлопец. Тут поп опять завелся- який же ты здишний хлопец, когда же ты русской мувы не разумеешь?! Поп снова в сердцах плюнул а потом опять перекрестился. Ну ладно, что то мы как то не с того начали, поп внезапно сменил гнев на милость, –я отец Григорий, а тебя как кличут? -а меня Павел, как бы приятно очень. –ты Павел чего пришел сюдой? Дело пытаешь али от дела лытаешь? –Ну если вы так ставите вопрос, тогда конечно от дела лытаю. –Ага, ну вот и славно, значит тогда заходи что ли. –Да я как то чего то и не хочу, лучше я домой пойду. Поп всплеснул руками,- ну как же ты домой пойдешь ежели ты уже здесь! –Очень просто пойду, ножками ать два, ать два. –Не, не выйдет у тебя ничего, тут знаешь ли мил-человек место такое, на раз сюдой пришел только одна дорога, в храм. –Что за хуйню ты несешь Картман, я умело вкрутил цитату из известного мультика. –Как пришел сюда так и уйду. –Не получится, все кто сюда пришли здесь и остались. Я покосился на его кобуру, -это чего же ты меня пристрелишь что ли? Поп снова в сердцах плюнул, прямо так и верблюд какой то, а не священнослужитель. Потом он снова чинно и размеренно перекрестился, -ты в своем ли уме Павел, я священник а не убийца какой. Мыслимое ли дело по живым людям стрелять! Он насупился,- хотя вот в 56 годе сюдой комиссия из москвы прикатила, хотели бисовы дети фонтан снести, не положено говорят… Он продолжать не стал но я так понял что скорее всего из комиссии той мало кто выжил. Поп махнул мне рукой, ты ступай, ступай себе с богом. Он извлек откуда то из под рясы пачку мальборо и зажигалку. Я пока мест посижу тута покурю, тебя подожду. Ну ладно, я махнул ему рукой, прощевайте отец Григорий. Я повернулся, что бы поскорее уйти из этого странного места и взглядом снова зацепился за фонтан. –Я вот напоследок спросить чего хочу. Григорий затянулся сигареткой и выпустил дым через нос, -спрашивай, чего тут такого. –Сия скульптурная композиция не оскорбляет ли чувства верующих? Поп закашлялся, подавившись сигаретным дымом,- ты что идиот?? Чувства оскорбить нельзя! Он задумался, -наверное одичал я тут совсем, скульптура конечно богохульная наверное, но зело красивая и жизненная! Я почему то нисколько не удивился такому ответу, но задал еще один, -отец Григорий а пистолет то вам зачем, неужто и впрямь по людям стреляете? Поп махнул рукой,- да какие тут люди, так это, зверьё… Я вздохнул и пошел назад в кафешку, нормальный поп, подумал я. Ну с придурью чутка, но нормальный. Быстрым шагом довольно рыхло добрался до задней стены кафешки и обалдел совершенно, ни окна, ни двери не было! Стена имелась, кладка старая, а двери как не было никогда. С ума сойти недолго. Я некоторое время потоптался возле нее, попинал для верности, но делать нечего поплелся назад.
Отец Григорий сидел на ступеньках и весело улыбался. Мне же, напротив, улыбаться совсем не хотелось, –что за хуйня тут происходит, резонно вопросил я. -Обычное дело, хихикнул поп. Ежели до храма дошел, то назад пути нету. –Почему? -Городам новая кровь нужна, вот они путников любопытствующих и заманивают различными способами. Я присел рядом с попом на ступеньку, а ежели, через забор перелезть? –Не, не выйдет ничего, не ты первый не ты последний. Да ты не дрейфь, жизнь то на этом не кончилась, ну поскучаешь некоторое время, а потом забудешь. А жизнь я тебе доложу здесь вообще другая. Еще при усатом эти два города построили у них только вход есть, выхода нет. Одно могу тебе гарантировать, жизнь у тебя будет хорошая и счастливая, не глядя на то, какой из городов ты выберешь. Я слушал его и просто балдел, пока что плохо понятно было куда я попал, но явно ничего хорошего это не сулило.
Рассказ отца Григория:
Попавшие в советский плен сотрудники Аненербе СС рассказали, что умеют открывать портал для некоторых потусторонних сущностей. Отчаявшиеся построить коммунизм простыми методами, руководители страны решили поставить эксперимент и призвать древних богов, дабы те воздействовали на разум и тела людей. Используя направленное излучение определенной частоты, предполагалось контролировать божество, а божество контролирует людей. Люди становятся лучше, работают больше и лучше, совершенно счастливы и довольны. Нет болезней, нет каких либо проявлений криминала все работают на чье то благо и при этом совершенно счастливы, мечта в общем. Был собран генератор, который призывал в наш мир различные существа, которые в древности считались богами. Изменяя частоту генератора можно призвать того или иного бога, а изменяя его мощность можно увеличить или уменьшить площадь на которую воздействует божество. Однако на всей территории СССР проводить эксперимент чего-то забоялись и решили провести его менее масштабно, но со свойственным лидерам СССР размахом под эксперимент было выделено 200 квадратных километров. В 1947 году Сталин принял решение о постройке двух городов. Ну а что, территории полно, населения тоже. Для надежности территорию обнесли забором и разделили пополам. Загнали в эти коробки бетонные две тысячи зеков. Дорога по которой ты пришел, это нейтральная полоса, разделяющая два города. Храм это вход в города. Сначала это была обычная бетонная коробка, но боги контролирующие территорию с обоих сторон, разрушили ее. Путем длительных экспериментов выяснилось, что боги не разрушают культовые сооружения, даже построенные в честь иных богов. Не иначе корпоративная солидарность. Вот и была построена эта церковь, по всем правилам, и внутри она тоже соответствует. Да и я поп настоящий, духовную семинарию в Москве закончил, правда я еще в высшей школе МГБ учился, но это уже лирика. В центре каждого из городов был построен свой генератор. Один призвал в наш мир Морану, богиню любви и смерти. Другой призвал Ганешу, бога мудрости и благополучия. Здесь недалече НИИ построили, для исследования божественной деятельности. Вскоре после начала эксперимента стало ясно, что он провален. Всякий кто попадал на территорию городов, там и оставался. Бедолаги ученые все нервы себе поистрепали, внутрь не попасть, зонды ломаются тут же как попадают за ворота, самолеты пролетая над городами ломаются и падают. В общем помыкались они помыкались и решили эксперимент прекратить, ага, как же! Попытка выключить генераторы дистанционно не сработала. Диверсантов внутрь забрасывать бессмысленно, они все там и остались. Из дали ракетами расхерачить не то что бы не решились, просто решили по мирному их голодом уморить. Подвоз в города продовольствия и всего остального осуществлялся поездами. По сути дела машинисты это единственные люди, которые бывали в городах и покидали их. После первой же доставки в кабину паровоза залез человек и велел машинисту не покидать ее, под страхом стать одним из жителей этого чудного места. Далее местные его разгружают и заявку чего надо привезти следующим рейсом оставляют. Попытка властей прекратить подвоз продовольствия в города закончилась так, в обе двери ведущие в города вежливо постучали. Я как начальник КПП, почесал репу, и пошел двери открывать, к слову сказать, храм во всех документах, как контрольно-пропускной пункт фигурирует. Открываю значит дверку, что ведет в город Мораны. На пороге деваха стоит, нарядная такая, из одежки на ней одна набедренная повязка да сережки. Смотрит на меня своими красивыми глазами и говорит, -Морана шлет свой ультиматум. Завтра на закате один километр от всего периметра городов будет уничтожен. И впредь, если не возобновятся поставки продовольствия, каждый день зона поражения будет расширяться еще на один километр. Помахала мне ручкой, и задорно виляя жопой удалилась. Я даром, что священник, с трудом взгляд от её чресел отвел. А тут еще нате, в другую дверь стучат, ну думаю, если и там такая красотуля будет, тодой как бы конфуза не избежать, а то мой могучий перец уже готов был рясу порвать. В общем кое как в порядок себя привел и открываю дверь в город Ганеши. Ну слава блядь богу, там парень стоит, нормальный такой труженик в рабочем комбинезоне, хоть сейчас его на плакат рисуй, -пятилетку досрочно, или там мир, труд, май какой-нито… Парень улыбается так задушевно и говорит, Завтра на закате Ганеша испытает свой молот на тысячу шагов от периметра городов и т.д и т.п. все по прежнему сценарию описанному выше посланницей Мораны.
Я в печали иду звонить начальству, беда мол дорогие товарищи, как бы нам всем не сдохнуть в этой передряге. Начальство велело мне сидеть на жопе ровно, наружу не соваться и не дергаться, все говорит под контролем у нас. Ага, как же, контролеры блин…
На следующий день после вечерни залез я на колокольню и гляжу в цейсовский бинокль, самоотверженно взятый мною с боя в блиндаже немецком еще под Кенигсбергом, а за забором техники различной ржавой нагнали, расставили ее как попало вдоль периметра, типа эксперимент сделать решили, а что ей будет и так ли страшны в гневе наши божки доморощенные. Как бы только так то ладно, но эти упыри кровожадные, я конечно же про начальников своих тогдашних говорю, решили на этом не успокоиться и привезли народу в полосатых пижамах, мало ли как бы не несколько сотен зеков и группками их поодаль от забора расположили. Я только крестом себя осенить успел, а тут как загудело все вокруг, и воздух за периметром загорелся. Крики умирающих до сих пор в ушах стоят, а я знаешь ли брат в СМЕРШе воевал, всякой дряни до той поры в избытке видел. Однако запах горелого мяса и крики эти еще долго в ушах стояли, и ведь кто-то это все устроил, от скуки просто или из интереса какого-то упыриного. Пепел смрадный ветром до меня донесло, я уже было с колокольни спускаться решил, да тут Ганеша ударил своим молотом. Так тряхнуло, что я едва с колокольни не упал. Под Халхинголом наш полк синтоисты разбомбили и то не так трясло. Ничего видно не было, только грохнуло так, что я на оба уха оглох. Пламя погасло, как не было его, а везде где оно бушевало теперь только земля обугленная осталась и та просела на пол метра. Ни тел обожженных, ни техники покореженной никакой, вообще ничего не осталось. Одно пепелище вонючее осталось. Я кое-как вниз спустился, ничего не слышу, вижу плохо, дышать нечем, тряпку какую то нашел, намочил да к морде прижал, что бы хоть как то дышать можно было, только потом сознание потерял. Глаза продрал только утром, лежу возле амвона а рядом девочка голая сидит. Красивая нестерпимо, никогда больше не видел таких красивых женщин, ни до не после. По всему телу у нее татуировка красного цвета, пламя. Бушующее пламя и я готов на библии поклясться, что языки этого пламени нарисованного шевелятся. Держит меня за руку и говорит:
-Очнулся боец.
-А ты кто?!
-Я смерть.
-Моя?
-Нет, я твоя жизнь. Ты хороший человек Григорий, я тебя благословляю. Ты будешь защитником этого места.
Она поцеловала меня в губы, и словно искра выскочила из ее рта и проникла в меня, обжигая внутри и добавляя мне сил. Я зажмурился от удовольствия, а когда открыл глаза, то ее уже не было. Жаль.
Привел я себя в порядок помылся, переоделся, и уже собрался было молитву сотворить, как слышу дыхание чье-то у меня за спиной. Обернулся я и вижу, мужик стоит голый, героических пропорций, словно Геракл ну или по нашему времени Шварценеггер какой-нибудь. Из одежи на нем токмо фартук кожаный кузнечный. В одной руке он кувалду держит, здоровенную такую. Я хоть и молодой здоровый был, а все одно засомневался, что такую дуру смогу одной рукой поднять. По виду в ней пудов 10 было. А он мне ее протягивает и говорит:
-Благословляю тебя Григорий, на защиту этого места.
Я кувалду взял, а она по весу не больше игрушки целлулоидной оказалась. Ну я ее опустил на пол, а доска на полу возьми да и тресни. Тут-то мне дураку понятно стало, что это она для меня словно игрушка, а кому другому так просто кердык. Посмотрел я на этого товарища с сомнением и говорю:
-На кой шмук я вам сдался? Тоже мне защитник нашелся. Да вы и без меня вон как не кисло управиться можете. Шутка сказать километр периметра просто в шлак превратили.
-Ты наше связующее звено, и между собой, и между нами и внешним миром. Нам ничего не надо кроме того, что сейчас есть. Пусть все так и останется. Ты один из них и один из нас одновременно. Иди к своим и объясни, что надо оставить все как есть.
-Йодид твою калия, я же простой капитан МГБ. Кто меня вообще слушать то будет. Если начальство возжелает, то вдоль забора БМ-13 поставят и разнесут оба города к едрене фене. Притом что меня скорее всего эвакуировать не станут. Подумаешь капитан, не велика птица. Что для них человек? Просто мусор, вон если что, бабы еще нарожают. Они вчера зеков, как бы не пять сотен ухлопали, запросто так, из-за научного интереса. Пока говорил эту пламенную речь я отошел в сторонку, дабы кувалду в угол пристроить. Обернулся а его уже и след простыл. Я подошел к телефону, послушал там естественно молчание гробовое. Не иначе как вчерашним взрывом провода перехерачило. Ладно думаю, пойду посмотрю чего там на воле творится. Может быть начальство мое приехало, тогда доложусь как положено. На том месте, где теперь столовая стоит тогда КПП был, а в нем взвод солдатиков службу нес. Две двери в КПП было одна вход в здание другая выход в города. Метрах в пятидесяти от КПП я первую дверь увидел, т.е. наступил на нее искореженную в скотину. А дверь знатная была, за такой дверью от гранатомета укрыться не стыдно было. Сразу я недоброе подумал, и не зря. Вошел в здание а солдаты, словно комары гигантские по стенам размазаны и кровищи везде, как в полевом госпитале под Ржевом в 1942 году. Отчего вот скажи мне, в этой стране жизнь человеческая ничего не стоит, никогда не стоила. Солдатиков могли бы эвакуировать, ан нет не стали. Не иначе хотели двери на крепость проверить ну или просто забили на них. Плюс минус взвод подумаешь потеря… В общем перекрестился и на улицу вышел. Земля куда не глянь не то что обуглилась, а оплавилась, словно стекло битое стала, черное стекло с ржавыми пятнами. Посмотрел я в свой бинокль, прямо по курсу техника различная армейская стоит. Люди в белых халатах снуют взад-назад, не иначе с нашего НИИ, который особую зону изучает. Ну и ЗИС-110 стоит, а недалече от него начальство погонами сверкает. Подошел я к ним, все солдатики вытращились на меня конечно. Не все же в курсе были, что тут происходит вообще и за каким шмуком на секретном военном объекте поп. Какой-то лейтенант кивнул на меня и солдатам велел меня под арест взять, на всякий случай. Но я самого ретивого солдата биноклем по башке огрел и удостоверение предъявил свое, солдатики сразу стухли, капитан МГБ это тоже, знаете ли, не насрано в подъезде. А я огляделся по сторонам, нашел глазами своего начальника непосредственного- посредственного подполковника Вяленького и к нему подошел. А он мне рукой махнул потихонечку, мол погоди покаместь, родное сердце. Ну да, не до меня ему сейчас, как же сам генерал Мурлов его его подполковничье величество изволит драть. Впрочем отчитывает его генерал явно не по делу. Ладно, я не гордый, постою покурю пока. А генерал меж тем только распаляется все больше и больше, людей мой дорогой начальник на поле брани и срани не правильно расставил и вообще мало взял, только пятьсот человек, а надо было тысячу взять и по всему периметру расставить, кого за зоной поражения, кого рядом кого подальше. Халатность в общем проявил подполковник, как бы не служебное несоответствие. У каждого человека, какой-то предел есть внутри, предохранитель в голове. Мой предохранитель по ходу дела уже перегорел. Это от того, что я наверное больше поп, чем солдат. Чего то так мне этих зеков несчастных да солдатиков с нашего КПП жаль стало. Ну не выдержал я, подошел к этой сладкой парочке, да как заехал товарищу генералу Мурлову в рыло, что он сразу же не только внутренне, но и внешне стал соответствовать своей фамилии. Задрота двузубая, но теперь у него точно только два зуба и осталось , хотя возможно я преувеличиваю напрасно и они шатаются. Генерал лежал на сырой земле смирно и в беседе более не участвовал . В воздухе повисла неловкая пауза, что бы как то разрядить обстановку я громко сказал: -Здравствуйте девочки! Подполковник Вяленький отчетливо осознавая, что его карьере, а возможно и жизни уже наступил внеплановый конец в виде трибунала, отошел в сторонку и присел под каким-то большим и красивым дубом, благоразумно подложив себе под жопу свою планшетку, а чего, все равно она больше не понадобиться. Оно и правильно, зачем ее беречь, все равно в тюрьме, как и на том свете планшетки, даже самые новые не нужны. Тут один из младших офицеров решил проявить бдительность и скомандовал солдатам взять меня под стражу. Возможно я бы и дал себя арестовать по тихому, но тут какой то особенно бдительный рядовой, очевидно для профилактики, решил съездить мне в рыло прикладом ППШ. Страсть как не люблю это дело.
В Высшей школе МГБ, каратэ преподавал пленный японец, Ами Кагэ настоящий мастер своего дела. Он говорил: -Что бы кого то убить оружие вообще не нужно, однако если противников много то можно использовать то что есть под рукой. У меня кроме бинокля ничего под рукой не было. Используя бинокль как Йо-Йо я добился на поле брани и дряни невиданных успехов. Ами Кагэ мог мною гордится по праву. Когда разбитый в дребезги бинокль оторвался, от кожаного ремешка, (кстати Карл Цейсс тоже может гордится своими изделиями, уверен что отечественный бинокль кончился бы заметно раньше). Так вот когда бинокль перестал выполнять ударно дробительные функции, я сорвал с шей крест на цепи. Слава богу цепь была стальная а не золотая, ничего не поделать, начальство решило сэкономить и фуфлыжному попу дать фуфлыжную цепь, на которой болтался такой же фуфлыжный стальной крест. (я не сильно часто употребляю слово фуфлыжный?) Одним словом повеселился я на славу, ну а чего грустить, все равно впереди только трибунал и расстрел. Действуя в лучших традиция мастеров Окинавы, я краем глаза заметил довольное лицо подполковника Вяленького, он был совершенно счастлив. Уверен, что он мне просто завидовал, потому что сам он был слишком умен и выдержан, что бы сделать что то подобное. Но о чем то таком он явно всегда мечтал. Последнее что помню, это то как он достает свой табельный тт, наверное хотел застрелиться. Потом я услышал выстрел и отрубился.
Пришел в себя уже в тюремном госпитале. Кто-то выстрелил мне в голову, слава богу, что пуля прошла по касательной и оставив на моей шевелюре ровный пробор улетела в неизвестность. Легкое сотрясение и обильная кровопотеря, ну да конечно же, еще изрядное количество синяков, вот и все мои потери. Через два дня ко мне в госпиталь пришел Вяленький. Присел рядом с кроватью на стул и начал свою речь так:
-Ну и сволочь же ты Гриша! По-хорошему тебя под трибунал отдать надо и расстрелять скоренько, просто на всякий случай. Ишь чего удумал понимаешь, генерала руками не мытыми по морде бить. Про остальное и говорить нечего. Честно сказать я думал что меня тоже с тобой под трибунал отдадут. Но на твое счастье объект х. курирует сам министр внутренних дел. Мурлов в госпитале и еще не скоро в строю будет, да и будет ли вообще. Короче говоря, меня сам Берия на доклад вызвал. Сам понимаешь настроение у меня после этого резко испортилось, а оно меж тем и без того ниже плинтуса было. Деваться некуда, зашел к нему в кабинет, стою, потею и нервничаю. Разрешите, говорю, доложить товарищ министр внутренних дел. А он мне: -Не надо ничего докладывать, мне уже и так, доложили. А потом как даст мне по морде, но так, в пол силы, для порядка в общем. И давай вопросы всякие задавать, ну про что, это тебе знать не обязательно, а про большинство из них ты сам знаешь. Последним вопрос был,- а что там с капитаном твоим, который поп? Я говорю, что мол в госпитале тюремном от конторы нашей, трибунала дожидается, все как положено. А Берия платочком пенсне протирать стал и говорит, -а с чего это он трибунала ждет? Я аж опешил от такого вопроса. –Дык он, говорю, генерала Мурлова так уработал, что у того челюсть в двух местах сломана. А Берия мне, -Что же тут удивительного, значит поп хороший, видишь, людей пожалел. А генерал этот, так себе генерал, давно надо было его в чувство привести, ну да как оклемается, я с ним еще поговорю. Еще что то? Я говорю, а еще у нас в травматологическом отделении госпиталя больше мест нет, три палаты солдат пострадавших, от действий его озлобленных. А Берия мне, – Ну так это значит солдат он хороший и вообще, подведем итоги, на отряд боевого охранения МГБ напал поп вооруженный, тут он заглянул в свою папку с докладом, некоторое время искал что то глазами, а потом громко ее захлопнул и швырнул на стол. Вооруженный старым Цейсовским биноклем и стальным крестом на цепи?! В результате один генерал лежит в госпитале и с ним чуть ли не полный взвод бойцов! А если бы этот поп с автоматом пришел, что было? Тут он вздохнул, эх если бы таких капитанов в войну по больше было, тогда она в уже в сорок втором закончилась. Ладно, чего там, иди полковник. Забери своего чудо-капитана и в нормальный госпиталь его определи, пусть он дальше родине служит, придурок.
Вот я и служу родине-уродине с тех пор. Власти после той демонстрации силы поставку продовольствия конечно же возобновили. Оно и понятно, жить всем охота. Я было тосковал сначала, что я за поп без прихожан, а потом службу служить стал. По воскресеньям, да по праздникам церковным я двери открываю, и с обоих городов люди приходят. Некоторые обвенчать их просят, кто ребенка окрестить принесет. Я сначала недоумевал, чего это они ходят ко мне у них же свои боги, вполне себе осязаемые, а потом понял, что люди верят в то во что хотят верить. Города за эти годы разрослись под землю на несколько этажей, меж собой связь наладили, подземный ход прокопали. В пятьдесят шестом году они вон фонтан построили, вроде как в знак дружбы и уважения. Здесь время иначе идет, я конечно сарею потихоньку, но очень медленно. Вон всех генсеков пережил, чтобы им в гробу не кашлялось. В девяносто первом году, НИИ который их изучать пытался закрыли, ну время такое было, денег на науку не было, да и сейчас нет. Потом и охрану убрали, наружу никто не вылезет, а если внутрь кто попадет, то и фиг с ним. Города теперь полностью автономны, ничегошеньки им от этого мира не надо, ну вот разве что люди. Кафе на месте бывшего КПП они сами построили, если человек им интересен они его пропускают, а если нет, то он сюда не войдет. Таким я все объясняю вот как сейчас тебе, так что сам понимаешь дорога у тебя одна, в храм.
Некоторое время я собирался с мыслями, лихорадочно соображая, как и на сколько далеко мне его послать, но этот процесс был бесцеремонно прерван. Из-за угла церкви вышло чудовище. Размером со взрослую овчарку, красного цвета с хитиновым панцирем и хвостом скорпиона, на спине перепончатые крылья вроде как у летучей мыши, а голова отдаленно напоминает львиную. Монстр зарычал и выгнул спину, но отец Григорий ни чуть не смутившись зацокал языком и стал звать ее как собаку. Иди сюда чудовище мелкое, позвал это чудо поп. Чудовище боязливо подошло к нему и встало боком, с явной целью убежать если что. Григорий погладил его по спине, приговаривая всякие ласковые слова, которые нормальные люди говорят собакам. Потом извлек откуда то из кармана сушку и запихал ему в клыкастую пасть. Монстр живо сушку проживал, затем обрадовано лизнул попу руку и убежал. Я наконец выдохнул и спросил,- это чего блин было то? Поп махнул рукой, да це мантикор, только щенок еще. Вот если бы мамка его вылезла или не дай бог папаша, тогда без пальбы вряд ли обошлось. Но сюда они редко вылезают, бояться. Тут всякой такой живности вообще навалом. Позади храма дорога к железнодорожной станции идет, так там давно ни кто не ходил, мне без надобности, а больше и не кому. Гиблое место, там твари всякие водятся, побочное влияние обоих излучателей. Самые мерзкие твари из людей выходят, которых города отторгают, и не люди и не звери, мутанты. Двести метров шириной и почти десять километров длинной. До девяносто первого года их каждые два месяца отстреливали. Цепью шел отряд егерей и стрелял во все что движется. Как правило, это более-менее помогало, особенно шустрые твари конечно ходы рыли и там тихарились, но в общем работало. А как на царство Ельцин алкаш пришел, так и охрану убрали и отстрел прекратили. Григорий задумчиво почесал пузо, ну не считая того, что я иногда на колокольню залезу и из винта с оптикой постреляю. Григорий встал со ступеней храма, ну ладно пойдем уже, я тебе все рассказал, ну почти всё. Теперь ты должен сделать свой самый главный в жизни выбор. Я замешкался, да ты не тревожся так, я ж тебе в ухо пистолетом не тыкаю, еще ни кто не отказывался. Он заржал, колхоз дело добровольное, хочешь запишем, не хочешь расстреляем. Остряк блин. Я пожал плечами,-ладно пошли.
Мы вошли в церковь, ничего там необычного не было, храм как храм. Икона различные по стенам развешаны, свечки везде стоят, некоторые даже горят. Вот разве что слева и справа две двери имелись, массивные такие железные, как в бомбоубежище. Поп посмотрел на меня, -откуда начнем, Слева или справа? Ладно, давай слева. Он подошел к двери и некоторое время бряцал ключами, затем дернул ее за ручку и дверь плавно и без единого скрипа открылась. За дверью было много растительности и пахло лесом и свежестью. На земле была мощеная камнем тропинка, которая петляя скрывалась в зарослях. Поп вздохнул, -нигде порядка нет, и уже громко крикнул, -алёооо мы уже здесь! И тут на тебе, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты. По тропинке шла голая девушка, такая же красивая как моя первая любовь. Не шла вышагивала как манекенщица на подиуме. Волосы длинные, глаза большие, нос курносый и очаровательные веснушки. Общий вид слегка портил только круглый шрам на лбу, маленький такой, как будто кто-то прижег об него сигарету. Но это ничего не меняло. С такой женщиной хочется прожить всю жизнь и умереть в один день. Она внимательно посмотрела на меня и сказала, -здравствуй гость, и протянула мне руку открытой ладонью вверх. На ее ладони лежала мармеладка зеленого цвета. Голос ее был как серебряные колокольчики, -отведай хлеба забвения гость, и все плотские удовольствия для тебя усилятся десятикратно. Ты будешь жить здесь со мною и такими же как я, жизнь твоя будет долгой и счастливой. Здесь нет ни горя, ни печали, только радость и счастье. Я отошел от двери подальше, -не, не, я наркотики не употребляю, и вообще чего то мне такое не по душе. Да конечно заманчиво, но я пас. Поп пожал плечами, ну на нет так и суда нет, и захлопнул дверь перед носом этой очаровашки. Но не тут-то было в дверь с той стороны стали ломиться с такой силой, что казалось ее таранят стенобитным орудием. С потолка посыпалась штукатурка, некоторые свечки попадали, и вообще вся церковь содрогалась под градом сильных ударов. Поп вздохнул, и снова открыл дверь, потом вынул из кобуры маузер и ткнул запыхавшейся очаровашке прямо в ту самую точку на лбу. Голос его был едкий и хриплый, -Светик ты хочешь что бы все было как в прошлый раз? Он угрожающе взвел курок. Она опустила руки сделала шаг назад, -ладно я больше не буду, голос ее звучал очень обиженно. Поп плавно вернул курок пистолета на место и убрал его в кобуру. –Ладно все, он погрозил ей пальцем, ты это, не озорничай тут, и снова закрыл дверь. Но в нее снова постучали, на этот раз уже тихонько и не настойчиво. Григорий снова открыл дверь. Девочка плакала, прости меня гриша, я больше так не буду, можно я приду вечером? Он всплеснул руками, ладно чего уж там, приходи конечно. Потом он чмокнул ее в нос и дождавшись ее улыбки сквозь слезы плавно прикрыл дверь снова. Надо ли говорить, что я был слегка ошарашен. –Отец Григорий, Что это вообще за место такое? Он пожал плечами, -эдем… Красивое место где все счастливы.
-Ты там был, в этом городе?
-Был, я единственный человек извне, который был в обоих городах.
-Ну и как там, чего происходит?
-Не скажу. Ни кто не знает, и ты не узнаешь.
-Ладно, а тогда еще один вопрос. К делу отношения не имеющий, но не спросить не могу. Ты спишь с этой красотулей? Ну просто любопытно.
Он было насупился, но потом все же ответил. –Она чертёнок конечно, ну так и я не святой… Поп и майор в отставке в одном флаконе.
Я его понимаю, да в человеческих ли силах вообще устоять перед такой красотой. Ладно говорю, я требую продолжения банкета, пошли дальше смотреть.
Мы подошли к двери, что была справа от входа в храм. Поп открыл дверь, и я увидел кусочек города. Красивые дома одно и двухэтажные, я не селён в архитектуре, поэтому не знаю, как их назвать. Сродни тех, что можно увидеть в старых городах, дома какого-нибудь девятнадцатого века. Мостовая мощеная камнем, люди ходят туда-сюда. Все прилично одеты, некоторые с детьми. По улице машины ездят, правда, не очень часто. Слева от двери стоит столб двухметровый, а на нем кнопка, навроде как от звонка электрического а рядом с ней табличка медная с надписью - экстренный вызов встречающих. Поп протянул руку и нажал кнопку. Через пол минуты вышли сами встречающие. Две красавицы в сарафанах, у одной из них в руках был каравай на полотенце. Она протянула его к нам со словами, -хлеб соль дорогие гости. На что поп ответил, -благодарствуем, а потом по хозяйски взял весь каравай и поставил его на какую то подставку для свечек, предварительно смахнув их на пол. Я вопросительно посмотрел на него, но он сердито отмахнулся от меня, хороший хлеб, говорит, качественный!
-Заходи добрый молодец, мы ждали тебя, нараспев сказала одна из девиц.
-С чего бы это вы именно меня ждали, спросил я, небось кто пришел тому и рады.
-Ну не скажи, кого попало мы не ждем. Нам именно ты нужен.
-Ну ладно, а чего у вас тут хорошего есть?
-Здесь жизнь обычная, как и везде, только лучше. Здесь у тебя будет большой и хороший дом, любимая жена. Тут вторая деваха прыснула в кулачок, -а захочешь и две! Но первая махнула на нее рукой, может и три. Вот ты кто по профессии?
-Электрик.
-Вот и будешь по профессии работать, все что ты хочешь от этой жизни у тебя будет авансом. Не нравится твоя профессия освоишь другую. Хочешь машину дорогую, будет машина, какая тебе в голову придет. Хочешь после работы в море искупаться, опять пожалуйста.
-Бляха-муха море то у вас откуда взялось?!
Девки хором заржали, -у женщин свои секреты. Я вопросительно посмотрел на попа, тот выразительно махнул гривой, мол да и море имеется. С ума сойти, а если я Бугатти Вейрон захочу?
-Будет Вейрон, уверенно сказали девчёнки одновременно.
Надо ли говорить о том, что я был несколько обескуражен. Спасибо говорю конечно, но мне надо подумать. Подумай, говорят девченки, только не долго. Время уходит зря!
Поп попрощался с девками и закрыл дверь. Блин горелый, Павел чего тебе еще от жизни надо то? Или ты в серьез планируешь переехать куда ни будь на лазурный берег и после работы в море купаться? Или на зарплату электрика думаешь Бугатти купить? А три жены на свою зарплату потянешь? Этого в реальной жизни не бывает, ну всяко-разно не у таких как ты. А тут тебе сказку на дармовщину предлагают, а ты нос воротишь зря. Я пожал плечами, -так то оно так, но ежели что то и конечно, а доведись, так вот тебе и пожалуйста. Ты пойми меня отец Григорий, все там может быть и красиво как в сказке, да все одно золотая клетка, свободы нет. А потом еще главное самое, в русском языке нет такого слова, но есть в японском, это слово,-Гири!
-Ах вот оно что, долг значит у тебя. Тогда другое дело.
-Вижу отец Григорий, что учитель ваш Ами Кагэ, не только карате вас учил, но и понятиям некоторым. Так вот мыслимо ли мне отца да мать своих стареньких на произвол судьбы бросить. А ну как случись чего, кто им поможет кроме меня? А у меня меж тем еще дед жив, ровесник твой практически. Только там, на воле время идет как обычно, и ему ох как не сладко на своем десятом десятке лет. Вот теперь ясно тебе, что хочешь ни хочешь, а мне точно домой надо. Поп стал мрачнее тучи, -всё ты правильно говоришь, да только вот как помочь тебе я не знаю. Не выпустят тебя отсюда, вход есть выхода нет. Ну вот разве что пешком до станции железнодорожной, а там по рельсам, да по шпалам… Но только я тебе говорил уже, это почти наверняка смерть. Шанс конечно призрачный, согласился я, но на безптичье и жопа соловей. Так что давай дорогу показывай. Ох и не отмолить мне этот грех, вздохнул поп, ну пошли коль не шутишь и жизнь не дорога. Может все же подумаешь? Я махнул рукой, ну чего тут думать то, это же не шахматы, прыгать надо.
Мы прошли всю церковь, и зашли в подсобное помещение. Вдоль стен стояли деревянные стеллажи, на которых лежали деревянные ящики зеленого цвета. Ежу понятно, что это было различное армейское снаряжение. Правда по всему видно, что оно еще Сталина помнило. Любителям антикварного оружия наверняка тут было раздолье. Привлекло мое внимание не это, а стоящая посреди зала скульптура из черного мрамора. Голая девушка в натуральную величину, за спиной крылья, как бы ангел, а руки ее протянуты вперед ладонями вверх. На ладонях лежал ППШ. Нормальный такой ухоженный автомат. Не смотря на всю абсурдность зрелища я заулыбался, да ты дед любитель инсталляций, как поглядеть так довольно неплохо вышло! Поп тоже улыбнулся, -а чего, нормально вышло, тут от скуки еще не то придумаешь. Ты бери этот автомат, он не мраморный, вполне себе годная вещь, и вот тебе еще снаряжение кое-какое. Он протянул мне солдатский вещмешок, там запасные магазины две штуки, патроны россыпью штук двести да фляжка с водой, еще консервы с галетами. Я было заартачился, на кой мне ляд еще консервы то? Идти то всего десять километров. Десять километров, не простой прогулки, а почитай что минного поля. Ты Павел не беги не где, осторожен будь, если можно кого-то обойти то обойди. И самые опасные из всех это ведьмы, ее точно лучше сторонкой обойти. Ну а если стрелять придется, то только в голову и очередью до отсечки. Я тебя до коль оптического прицела хватит с колокольни огнем поддержу, а там дальше сам давай. Если выберешься то вдоль забора иди, не заблудишься. Глядишь, бог даст и дойдешь. Мы подошли к задней двери храма. Поп открыл дверь и осторожно высунулся наружу, зорким взглядом осмотрел местность и сказал, ну давай сынок, с богом. Он перекрестил меня на дорожку, -и да чуть не забыл, гранаты просто так не расходуй это на крайний случай!
Вот ведь муха блядская, а как все хорошо начиналось. Шашлык вкусный, виды красивые, церковь деревянная, дорога камнем мощеная. А в итоге напутствие, -гранаты береги. Нашли блин Рэмбо, что бы кувыркаться тут в помойках городских.
Сначала все спокойно было, ну вылезет там сям животина какая то, но особого любопытства ко мне не испытывали. Так это порычат на меня издаля да и на свалят по тихой. Потом заметно хуже стало, дорога в мелкое болотце привратилась. А я мягко говоря не был готов к далеким пешим переходам по пересеченной местности. Штаны и рубаха белые, в смысле были белые. Теперь просто грязные в скотину. По болоту иду по щиколотку пока, потом смотрю, уже по колено утопаю. Нет думаю, так не годится гляжу вроде бы ближе к забору городскому камушки торчат призывно, вроде как брод. Как козел горный или там «эдельвейс» какой скачу, весело хрюкая по этим камушкам, а вон уже и суша недалече виднеется. Да тут гли-кось из болота червяк какой-то высунулся, солидная такая животина, сантиметров двадцать в диаметре. Метра на полтора из болота торчит и усами шевелит в мою сторону. Видать заинтересовал я его чем то. Червяк покачался над водой некоторое время а потом в мою сторону поплыл. Нет думаю дорогой товарищ, ну-ка тебя нахер. Взял да и пальнул в него для острастки, а он гад затрепыхался и в воду канул. Я уже было вздохнул с облегчением, да куда там, вода вокруг забурлила и вылезло на поверхность такое чудо что у меня буквы кончаются такое мурло описывать. Существо отдаленно напоминало осьминога гигантских размеров. Обидный с виду червячок это только одно из его щупалец было. А зубы у этого чуда как у акулы. Ну а рот такой, что меня целиком не сильно напрягаясь схарчит. Мать его за ногу, за ложноножку, ну думаю если это не крайний случай, тогда я не знаю. Достал из вещмешка гранату и метко швырнул тварюге в пасть. Дай бог ноги, я поскакал по камням так, что не одному «эдельвейсу» и во сне не снилось. Потом громыхнуло и обдало меня с ног до головы вонючей жижей с болота, и кусками этого мега осьминога. Обошлось в общем. Передохнул я, покурил маленько, и дальше пошел.
Еще метров двести прошел без приключений. Дальше стало хуже, слева в заборе пролом солидный, а оттуда небольшая такая речка льется или ручей большой, кому как больше по душе будет. И речка эта метров пять всего шириной из пролома в заборе слева течет во вполне себе приличную арку которая едва торчит из забора что справа. Обойти речку не выйдет, но кто то об этом подумал и сделал через нее вполне приличный каменный мостик. Любо и не дорого посмотреть. Но один недостаток у мостика все же имелся, причем существенный. На нем, прямо по центру сидела грязная, голая девка, длинные, слипшиеся от грязи волосы закрывали ее лицо. Девка выла и плакала навзрыд. Все бы ладно, мало ли отчего девка плакать будет? Может она любимые бусы потеряла, или там ее парень бросил. Хотя это я зря конечно, такую грязнулю по любому никто и не подобрал бы. Но вот что меня встревожило на самом деле, одна рука этой дивчины заканчивалась когтями длиной сантиметров в тридцать. Я сразу вспомнил предупреждение отца Григория, -берегись ведьм, это точно одна из них. Такая скотина ежели во сне приснится, то трусами не отмахаешся от нее. Подумал я, пойду лучше вброд, заодно отмоюсь от жижи болотной. Подошел к речке, гляжу а она полным полна червей белесых, с полметра длиной. Сломил я веточку с какого то кустарника и в воду сунул. Черви на нее набросились словно пираньи какие то, вода аж забурлила вокруг. Я ветку бросил конечно и от греха подальше отошел в сторонку. Чего делать то думаю, вообще-то девка выглядела вполне себе безобидно. Но с другой стороны в моей любимой компьютерной игрушке тоже вот такая краля есть. И ту компьютерную даже очередью в голову из калаша не убить, чего уж говорить о приклонных лет ППШ, у которого маслята от ТТ. Не стоит конечно игру компьютерную и жизнь реальную путать, хотя сходство налицо. К тому же поп человеческим голосом сказал, -ведьм обходи мимо, я ему верю. На мое счастье недалече дерево стояло. Нормальная такая яблоня одичавшая. Я на это дерево и влез не торопясь. Прицелился хорошо и дал короткую очередь ей в голову. Ведьма подпрыгнула метра на полтора вверх и с криком на уровне ультразвука побежала к моей засаде. Пока она бежала я в нее весь магазин разрядил, ну не Ворошиловский стрелок ясное дело, половину наверное промазал. Но у ППШ семьдесят один патрон в магазине и половина тоже не мало. Однако на ведьму это никаго впечатления не произвело, чисто робокоп какой то. Пока я магазин на автомате менял, эта тварь уже на дерево лезла. Я явно не успевал, но тут на мое счастье ко мне подошло подкрепление, в виде меткого выстрела произведенного попом с колокольни, из хрен знает чего. Хрен знает что было достаточно мощным, для того что бы ведьму сдуло с дерева, как стаканчик из под мороженного. Но эта сука оказалась вполне живой, только с испорченным настроением. Она бодро вскочила и снова ринулась в атаку. Хрен знает что снова громыхнуло, но на этот раз попало не в грудь а в ногу. Ведьму это слегка замедлило, нога почти оторвалась и весела на рваных кусках мяса. Она орала на немыслимой громкости давя на уши и теребя мои и без того расшатанные нервы. Она карабкалась ко мне по дереву на одних руках. Еще немного и она полоснет меня своими когтями, тогда все , свет погас, холодильник захлопнулся, яйца стынут, масло твердеет, желе загустело. Наконец мне удалось воткнуть магазин в автомат, но она уже совсем рядом. Перегибаюсь вниз и сую ствол в ее открытый рот, давлю на спусковой крючок. Радости моей нет предела она наконец то заткнулась, брызги крови и мелкие куски мяса и кости черепа полетели мне в лицо. Ее голова почти оторвалась от тела и она медленно как во сне упала вниз. Настроение мое было испорчено в конец. Я не торопясь слез с дерева и показал попу большой палец. Спасибо чувак, было очень приятно.
Почти до самого выхода из этой проклятой зоны я дошел почти без приключений. Ну пару раз вылезали какие то страховидла, вроде бы как зомби. Я упокоил их двумя короткими очередями. Стоит ли вообще рассказывать про такую мелочь на фоне всего того что уже было. На самом выходе меня ждал очередной не очень приятный сюрприз. От забора до забора висела паутина. Нормальная такая паутина с нитками в палец толщиной. Паутина мерно покачивалась от того, что на ней сидел паук размером с автомобиль. Не мудрствуя лукаво, я швырнул в него последнюю гранату и залег. А чего? Хорошая граната, правильная, кишки паука раскидало в разные стороны. Сам паук еще дергал лапками от негодования, но тело его было разорвано, и нападать он вроде бы не собирался. Тем не менее я выпустил в него длинную очередь, для профилактики.
Стало уже совсем темно, но вот и станция чуть в стороне, здесь когда то поезда разгружали. Мне туда не надо, сыт я этим по горло. Пошел на волю, на право. Как представил, сколько мне еще идти до машины моей, так ноги просто подкашивались. Я же с другой стороны этой самой сраной зоны Х оказался. Еще тридцать километров пёхом идти. Правда эти тридцать, уже без приключений будут, но гулять все одно настроения чего то нету. Смотрю кругом, рельсы да стрелки какие-то торчат, а чуть поодаль паровоз затихарился. Нормальный такой паровоз. Я такие в кино видел, даже стекла целые. Короче говоря, залез я к нему в кабину. А там, о боже мой, какое счастье для усталого меня, лавка деревянная. Я сожрал я банку тушенки, заботливо припасенную отцом Григорием, покурил, и спать лег. Вырубило меня, как рыбу об лёд. Проснулся рано утром, деревянная скамейка это вам не перина пуховая, кости все болят. Ну это ладно, это ничего, зато я живой. Уже к вечеру добрался до этой проклятой кафешки. Внутрь не пошел, ну их нахрен. Подхожу к своей ласточке, ан нет, не тут-то было, батарейка в брелке села. Ну конечно, сигнализация то с обратной связью, а я с брелком почти что сутки вне зоны доступа, вот он и устал пытаться связь наладить и батарейку зазряшно кончил. Короче открыл машину ключом, а сигнализация и воет и плачет, она же не знает, что это хозяин ее родной вернулся. Пока капот открывал, провода из багажника доставал да сигнализацию отключал, сирена изнылась просто. Тут на этот жалобный вой полисмены приехали, лукнулись было ко мне, но увидели что я весь в крови засохшей, а на сиденье рядом ППШ лежит. И мудро решили, что у них есть множество других более важных дел. Я доехал до какой то речки искупался постирался, и поехал домой. Ну ка её нахер эту столицу, чего-то я стремительно домой захотел.
Прошло два года. Сижу я как то после обеда на диване, курю и размышляю о высоком. Тут звонок телефонный. А там голос знакомый, -Здравствуй Паша, это отец Григорий тебя беспокоит. Приезжай пожалуйста, ты очень нужен.
-Спасибо конечно за приглашение, отец Григорий. Но только мне чего-то не очень хочется к тебе ехать. То есть вообще не хочется, совсем. И вообще мне на работу пора, некогда мне.
-Если не приедешь, то работы твоей все одно не будет. Ничего не будет. Ни работы, ни города, ни страны, вообще ничего.
-Что так все серьезно? Хочу напомнить, что я вообще то не Брюс Уиллис, что бы всех спасать.
-Как знаешь Паша, да только если не приедешь, тогда на работу уже время не трать. Ну там девочку какую сними, шашлыка нажарь вкусного, короче развлекайся по всякому. А то жить нам всем осталось только двое суток. Он положил трубку.
Я покурил и пошел собираться. Такие чудные планы на вечер были, а теперь заместо них чуть ли не восемьсот километров пилить до этой сраной зоны Х.
|
